Ритуалист. Том 2  - Павел Корнев

– Надеюсь, все это имеет хоть какой-то смысл, Филипп, – сказал он, приступив к обыску покойника.

Я оглядел просторный кабинет с камином, широким письменным столом и книжными шкафами, поворошил носком ботинка скомканные бумаги и поморщился. На древние пергаменты те нисколько не походили, скорее, напоминали платежные ведомости, да и на полках стояли одни только гроссбухи. В очаге догорали какие-то документы, я выудил обугленный обрывок, но разглядел на нем краешек орденской печати и кинул обратно.

Не иначе, послушнику приказали сжечь все важные бумаги, дабы они не попали в руки посторонних, тут его и накрыли стрелки, влезшие в окно третьего этажа.

– Неплохой улов, – рассмеялся Микаэль, когда из найденного им небольшого узелка на стол посыпались золотые и серебряные монеты вперемешку с перстнями и печатками.

– Кольца только не бери, – предупредил я и заглянул в распахнутый сундук, там оказалось пусто.

И тут за столом кто-то застонал. В руке Микаэля сам собой возник кинжал, но я опередил маэстро и первым перегнулся через столешницу. На полу с засевшим в бочкообразной груди арбалетным болтом лежал приор. Как видно, это именно он сжигал документы, а Лукас лишь пытался задержать нападавших.

Губы главы миссии шевелились, словно он пытался что-то выдавить из себя, а вот глаза уже потускнели. Жить приору оставалось недолго, и все же упускать такого шанса я не собирался. Обежал стол, опустился на колени и крикнул:

– Где записи святого Луки? Они в миссии?

Приор меня не услышал, пришлось хорошенько его встряхнуть. Из уголка его рта потекла кровь.

– Где пергаменты? Где перевод?!

Раненый засипел, и я без малейшей жалости надавил на пятку арбалетного болта.

– Где Сильвио де ла Вега? Какова его роль? Зачем это все?!

Я уже думал, что не дождусь ответа, но тут взгляд приора прояснился, да только видел сейчас монах не меня, но ангела смерти. Ему он и сказал:

– Алерехтен!

– Что?! – не понял я и склонился к приору; без толку – тот испустил дух.

Микаэль озадаченно хмыкнул, и я повторил услышанное от монаха слово:

– Алерехтен! Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет, Филипп.

– Святые небеса! – охнул я. – Ищи! Книга должна быть где-то здесь!

– По словам Вайдо, в миссию приехали только кареты. Куда ускакали всадники – неизвестно.

– Ищи! – прорычал я вне себя от бешенства.

Микаэль закрыл дверь, для надежности подперев ее стулом, и мы приступили к обыску, но лишь впустую потратили время. Под конец я даже пошуровал кочергой в пепле, только и там не обнаружилось ничего, что могло бы сойти за остатки древнего фолианта. Мы уже начали от безысходности простукивать стены в поисках тайников, когда маэстро Салазар вновь потянул воздух носом.

– Запах гари, – насторожился он.

– Ничего удивительного, – отмахнулся я, продолжая свои изыскания.

Но Микаэль все же приоткрыл двери и выглянул в коридор.

– Дерьмо! – выругался он. – Влипли!

Я присоединился к помощнику и обнаружил, что по коридору стелется дым, а проход к лестнице и вовсе отгорожен стеной огня, который пожирал доски пола и стеновые панели.

Пожар! Будто нам всего остального мало, теперь еще и пожар!

– Надо прорываться! – объявил Микаэль.

Я взял стул, размахнулся и высадил им оконное стекло. Загудел ветер, в коридоре ему откликнулось пламя, комнату моментально заполонил едкий дым.

– Сюда! – позвал я маэстро и первым взобрался на подоконник.

Микаэль явственно заколебался и все же присоединился ко мне.

– Что дальше? Полетим как вольные птахи? Сразу на небеса?

– Немного ниже.

– Одним лишь птицам дано летать, людям о небе не стоит мечтать! – выдал маэстро Салазар.

Я лишь отмахнулся, вытянул из-за пояса магический жезл и принялся плести тонкую волшбу, изменяя и сгущая эфирное поле, а стоило тому в достаточной степени уплотниться, просто шагнул вниз.

– Вот осел! – донесся выкрик Микаэля, и тут же стремительное падение замедлилось, мягкая пелена подхватила меня и толкнула вверх, силясь превозмочь один из основополагающих законов мироздания. Не переборола и вместе с тем позволила не переломать ноги при падении с третьего этажа на мостовую.

– Быстрее! – поторопил я маэстро Салазара, отбегая в сторону.

Микаэль собрался с решимостью, громогласно выругался и шагнул из окна. Заклинание к этому времени успело истончиться; приземление Микаэля вышло далеко не столь грациозным, как мое. Пару мгновений он лежал на брусчатке, собираясь с силами, затем поднялся и выразительно посмотрел на жезл в моей руке.

– Мы еще поговорим об этом, Филипп!

Я пристально глянул в ответ и кивнул. Серьезного разговора и в самом деле было никак не избежать.

1

Уве и Марту мы отыскали в той самой подворотне, где и велели дожидаться нашего возвращения. Точнее, отыскали там моего слугу. Он стоял в темном углу с приведенным к бою мушкетом и при нашем появлении с нескрываемым облегчением перевел дух и вытер покрытое мелкими бисеринками пота лицо.

– Тут такое, магистр… Тут такое! – зачастил Уве от избытка чувств, возвращая мне оружие.

– А где… – начал было я, и лишь тогда Марта шевельнулась, позволяя стечь с себя укрывшим ее теням.

Морок был наведен столь искусно, что до того момента я и не подозревал о присутствии девчонки, пусть и стоял всего в паре шагов от нее. Суеверное сознание ведьмы извратило заурядные чары до полной неузнаваемости, но даже так в их основе ощущалась некоторая академическая упорядоченность.

– Смутьяны подожгли миссию! – горячился Уве. – А вас все нет и нет! Я думал бежать на выручку, а там как полыхнет! Они же все сгорят! Просто сгорят!

– Не осталось там живых, – с безжалостной категоричностью заявил маэстро Салазар. – Рассказывай, что здесь творилось!

Паренек захлопал глазами, потом взъерошил и без того растрепанные волосы и неуверенно произнес:

– Ну… когда начался пожар, весь этот сброд повалил на улицу. Сначала спорили и ругались, потом разошлись.

– Пора и нам честь знать, – по-волчьи усмехнулся Микаэль, и я был с ним целиком и полностью согласен.

Действительно, пора.

Вернув чехол с мушкетом за спину, я изучающе посмотрел на трофейную шпагу, но избавляться пока от нее не стал и скомандовал:

– Уходим!

Ночь преподнесла изрядное количество неприятных сюрпризов, не стоило давать ей шанс свести нас с чем-то действительно смертельным. И без того не представляю даже, как теперь расхлебывать заваренную герхардианцами кашу. Сожженная миссия ордена мало заботила меня, и даже пропажа древних пергаментов была лишь досадной неприятностью; все предельно усложняло исчезновение формулы призыва эфирных червей.